Руководитель Центра авангарда библиотеки «Просвещение трудящихся» Александра Селиванова — о 12 конструктивистских зданиях Москвы, которые могут снести в ближайшее время.

История со сносом Таганской автоматической станции сделала, наконец, для всех очевидным то, о чём уже больше двадцати лет говорили только градозащитники и историки архитектуры: мы стремительно теряем памятники авангарда; проекты, повлиявшие без всякого преувеличения на всю современную архитектуру. Под угрозой оказались и объекты, имеющие охранный статус.

Ради этих полусгнивших, никогда не ремонтировавшихся (не говоря о реставрации) зданий в Москву, Петербург, Екатеринбург, Иваново, Новосибирск и далее по всей карте, как только стало можно, с 1980-х (а некоторые и с 1960-х) приезжали и продолжают приезжать туристы и исследователи со всего мира. Парадоксальная ситуация: в качестве узнаваемого бренда страны на Олимпиаде демонстрируется наследие авангарда, Министерство культуры РФ поручает ГНИМА им. А. Щусева в кратчайшие сроки подготовить программу по сохранению наследия конструктивизма по всей стране, и одновременно с этим памятники разрушаются, их продолжают сносить или реконструировать со сносом более 70 процентов оригинальных конструкций (как, к примеру, общежитие Текстильного института Николаева).

За последние десять лет российские города потеряли таким образом несколько десятков выдающихся примеров архитектуры авангарда и в разы больше — объектов, создававших городскую ткань рубежа 1920—1930-х годов. Strelka Magazine составил список зданий, которым в ближайшее время грозит снос. Дом Наркомфина, дом Мельникова и Шуховскую башню — три знаковых объекта архитектурного авангарда, из последних сил дожидающихся реставрации, — редакция не упоминает, так как о них было много сказано до этого.

Маршрут по городу можно посмотреть по ссылкам в Google Maps: часть 1, часть 2.

Архитектор: Григорий Данкман

Годы строительства: 1929—1930

Адрес: Петроверигский пер., 8/6

Статус: Памятник регионального значения

Огромное зелёное конструктивистское здание, спрятавшееся во дворах Маросейки, — настоящий призрак: его знают только обитающие здесь лингвисты и любители архитектуры авангарда; значительная часть его уже больше десятилетия заброшена и тихо разрушается. Тем не менее это выдающийся памятник архитектуры 1920-х годов со всем соответствующим арсеналом выразительных средств: лаконичной пластикой полуциркульных и прямоугольных объёмов, вертикальными витражами, монументальными лентами балконов и лоджий, круглыми окнами, столбами и тонкими врезками пластин-навесов. Комплекс состоит из трёх соединённых ступенями длинных корпусов, где каждый уступ выделен полукруглой башней лестничной клетки. Данкман обыграл крутой рельеф Ивановской горки, и эти башни эффектно смотрятся в ракурсе снизу со стороны Солянки и Спасоглинищевского переулка. Само положение здания не случайно: вдоль его длинного фасада по генплану 1925 года должна была пройти трасса малого полукольца Москвы — дублёра Бульварного кольца. Ближе к улице линию общежития замыкает поставленный перпендикулярно корпус столовой с эффектным полукруглым выступом, когда-то поднятым на колонны; предполагалось, что идущие с Маросейки в общежитие студенты неминуемо будут проходить через столовую.

Общежитие предназначалось для студентов института, созданного по декрету Ленина в 1922 году Коминтерном для подготовки политноменклатуры из представителей различных национальностей западной части СССР: латышей, литовцев, эстонцев, евреев, немцев, поляков, румын, болгар, молдаван и других. В 1927 году, за год до объявления конкурса на проект здания, в институте учились представители 14 национальностей. К 1936 году институт был закрыт, а его общежитие передано Московскому институту иностранных языков (позже ставшему Московским лингвистическим университетом).

Сгоревшая и руинированная часть долгое время использовалась как поликлиника МГЛУ, потом была заброшена и стала прибежищем руферов. Ближайшее к Кремлю заброшенное здание может в скором времени быть снесено; с 2012 года, несмотря на охранный статус, на заборе его висит баннер о строительстве по этому адресу апарт-отеля.

Архитектор: Игнатий Милинис

Годы строительства: 1929—1933

Адрес: Волочаевская ул., 11/15

Статус: Памятник регионального значения

Конструктивистские клубы в Москве строили в две волны. Первая — середина 1920-х — это лаконичные формулы Мельникова и Голосова, здания-трансформеры. Вторая — рубеж 1920—1930-х — сложные в плане, распластанные дворцы культуры с множеством функций (ДК «ЗИЛ» Весниных и ДК им. Горбунова Корнфельда). Дворец культуры металлургического завода «Серп и молот» относится к последней категории. Соавтор Гинзбурга по дому Наркомфина, Игнатий Милинис удачно расположил здание на склоне холма и тщательно просчитал все ракурсы при подъёме по лестнице к комплексу. Два корпуса — клубно-спортивный и театральный — перпендикулярны друг другу и первоначально были соединены переходами на столбах. Театральный зал с фойе — широкой горизонтальной лентой остекления — перекрыт сводом, который виден на фасаде. С ним зарифмован длинный изогнутый козырёк над главным входом — приём, использовавшийся в проекте Планетария Барща и Синявского. Дворец культуры перестраивался в 1950-е годы, когда у него появились неоклассицистические детали на фасадах (рустовка) и лепнина в интерьерах. В 1980-е годы ДК пережил второй расцвет — это была одна из самых популярных рок-площадок Москвы, с 1993 по 2002 год там был открыт не менее известный гей-клуб «Шанс». В середине 2000-х в ДК началась реконструкция по неизвестному проекту, были практически демонтированы интерьеры зрительного зала, вестибюля, заменена кровля. Затем работы были заморожены, и до сих пор перспективы дворца не ясны.

Архитектор: Пантелеймон Голосов

Годы строительства: 1931—1937

Адрес: Правды ул., 24

Статус: Памятник регионального значения

Это, вероятно, главное произведение архитектора Пантелеймона Голосова — брата более известного Ильи Голосова — образцовое конторское здание позднего конструктивизма. Тема полиграфических комбинатов и издательств газет — одна из очень популярных для архитектуры раннего авангарда. Достаточно вспомнить широко известные проекты Мельникова и Бархина. Однако здесь она приобретает уже совершенно отточенные, завершённые черты. На улицу Правды выходит восьмиэтажный издательский корпус, расчерченный на полосы узкими ленточными окнами, по центру — поднятый главный вход, выделенный монументальной скруглённой плитой-козырьком, над которым — сплошное остекление центрального витража высотой в четыре этажа. Найденное соотношение глухих монументальных бетонных поверхностей и стекла, «вынутых» и наращённых объёмов (лоджии, проездные арки и балконы), симметрии и асимметрии, прямолинейных и текучих форм здесь практически безупречно. Столь же изысканны были и интерьеры в стиле ар-деко, включавшие специальную мебель и светильники, спроектированные для здания художниками архитектурно-проектной мастерской № 12 (Наум Боров, Иосиф Янг, Григорий Замский). В 2006 году в здании произошёл крупный пожар: выгорели этажи с третьего по восьмой. С тех пор оно стоит заброшенным с весьма вероятной перспективой сноса.

Архитекторы: Александр Кузнецов, Лев Мейльман, Владимир и Геннадий Мовчаны

Год строительства: 1929

Адрес: Красноказарменная ул., 12, 12 с. 10, 11, 12, 39

Статус: Охранного статуса не имеет

Архивное фото

Когда-то этот промышленно-научный комплекс публиковался в журналах и был символом новой, советской Москвы. Команда лучших промышленных архитекторов авангарда под руководством Александра Кузнецова создала здесь, на Красноказарменной улице, целый «электрогород»: с институтами, лабораториями и опытными производствами, жилыми домами для студентов и сотрудников. Комплекс ВЭИ с рафинированными белыми конструктивистскими зданиями современного дизайна и совершенно новаторской начинкой был закрыт для исследователей архитектуры все десятилетия с 1930-х годов. В 2014 году впервые удалось попасть на территорию и выяснить, что самый известный из корпусов, высокого напряжения, — с двумя отверстиями-иллюминаторами диаметром по пять метров на фасаде для вывода кабелей — пострадал от пожара в 1960-е годы и полностью перестроен. Как, отчасти, и машинно-аппаратный корпус. Зато сохранились электрофизический, общественный и некоторые другие здания, в ряде случаев — даже с оригинальным оборудованием. Известна и лаборатория, где в 1930-е годы работал философ, богослов, учёный Павел Флоренский. Закрытость комплекса все эти годы, несмотря на то что здесь снимались фильмы «Весна» и «Девять дней одного года», привела к тому, что он оказался вычеркнут из списков памятников авангарда, не поставлен на охрану, не исследовался и сейчас находится в частичном запустении, некоторые из корпусов заброшены.

Архитекторы: Александр Волков, Яков Островский, Валентин Бибиков

Годы строительства: 1928—1929

Адрес: 2-й Тружеников пер., 4, к. 1, 2; Погодинская, 2/3, 2/3, к. 1, 2

Статус: Дома по Погодинской, 2/3 статуса не имеют, дома по 2-му Труженикову переулку — ценные градоформирующие объекты

Жилмассив, состоящий из пяти домов, формирует единый ансамбль со знаменитым Мельниковским клубом «Каучук». Сблокированные уступами пятиэтажные дома выходят торцами на 2-й Тружеников переулок, становясь выше на этаж ближе к улице. Дом по Погодинской улице в форме буквы «Г» со стороны площади имеет скошенный угол с вертикальным витражом — это ответ изогнутому фасаду с вертикальной «нарезкой» окон клуба Мельникова. Дальняя часть дома, выходящая на 2-й Тружеников переулок, — трёхэтажный корпус с большими витринами — проектировался как магазин, но в 1950-е был надстроен. Весь комплекс в целом не может рассматриваться в отрыве от клуба: это его контекст, гармоничный фон, просчитанный ещё в конце 1920-х. Тем не менее дома по Погодинской уже расселены, на их месте планируется новая жилая застройка другой высотности, в стиле неосталинского ампира. Если это случится, будет нанесён и серьёзный удар по клубу «Каучук».

Архитектор: Иван Жолтовский

Год строительства: 1923

Адрес: Крымский Вал ул., 9, стр. 28 (ЦПКиО)

Статус: Выявленный объект культурного наследия (переходный статус, когда заявку на рассмотрение приняли в Москомнаследии и начинается стадия экспертизы. По итогам экспертизы определяют окончательный статус или дают отказ; в этом положении здание не могут трогать. — Прим. ред.).

Единственное сохранившееся здание от знаменитой выставки 1923 года на территории нынешнего парка Горького. Выставка, в строительстве и оформлении которой приняли участие все значимые архитекторы, художники и скульпторы 1920-х годов, стала, по сути, площадкой для демонстрации новой эстетики. Иван Жолтовский в этот период пытался тоже найти новый архитектурный язык и временно отошёл от неоклассики. Построенные им для выставки в основном в дереве сооружения демонстрировали необычный гибрид из ордерных, классических композиций в каркасном («конструктивном») исполнении. Павильон машин — «Шестерёнка» — сохранился благодаря тому, что имел железобетонный каркас, ритм которого, по сути, и стал основным выразительным мотивом фасадов. Неожиданный для Жолтовского символический план, намекающий на тематику павильона, напоминает несколько античных храмов, поставленных лучами от центра. Какое-то время павильон использовался для автовыставок, а затем здесь открылось кафе, позже — небольшой заводик по производству лимонада, столовая для сотрудников парка и ночная парковка для тележек мороженщиков. В 1950—1960-е павильон (по ошибке прозванный «Шестигранником» — по названию давно снесённого главного павильона выставки) стал известен всей Москве: в одном из «лучей» открылась одна из самых модных танцплощадок Москвы, где собирались стиляги. В фильме «Я шагаю по Москве» можно увидеть это легендарное место в то время. Позже здание горело и стояло заброшенным. Сейчас павильон принадлежит МСИ «Гараж», однако реставрация никак не начнётся, и павильон под сеткой продолжает разрушаться.

Неизвестный архитектор

Годы строительства: 1930—1933

Адрес: Сосинская ул., 43

Статус: Охранного статуса не имеет, готовится снос

Здание двухэтажной фабрики-кухни построено по типовому проекту, повторенному по крайней мере ещё один раз — в Твери. Кстати, в 1937 году интерьеры тверского здания переоформлял Иван Леонидов под Дворец пионеров — не так давно эти интерьеры были заново открыты исследователями. Внутренности московской фабрики-кухни не сохранились. Четырёхугольное здание с непрямыми углами имеет сложный в плане двор и очень выразительный ярусный полукруглый объём со стороны главного фасада. Ленточное остекление, ступенчатый силуэт здания, сильный вынос скруглённого обеденного зала с протяжённым балконом на втором этаже придаёт фабрике-кухне вопреки её реальному статичному плану корабельный, вытянутый, динамичный образ. Появление здесь такой крупной «вкусной фабрики», по определению Кассиля, неудивительно — в 1920—1930-е годы на Остаповское шоссе было нанизано множество новых сверкающих заводов и крупное здание первой ТЭЦ МОГЭС. От всего это остались склады, руины и название «Остаповский проезд».

Неизвестный архитектор

Годы строительства: 1925—1928

Адрес: Плющева ул., 18а

Статус: Ценный градоформирующий объект (ЦГФО)

В отличие от многих других профсоюзов, железнодорожники с самого начала стремились строить большие клубы, не боясь реализовывать свою клубную программу сразу в крупных масштабах. Перовские железнодорожные мастерские провели архитектурный конкурс на свой клуб в 1925 году, а уже спустя два года ДК был построен по проекту неизвестного нам архитектора. Мощный объём театрального корпуса на 1000 зрителей с двумя симметричными глухими кубами, зажимающими окна фойе, перпендикулярен одноэтажному клубному корпусу с кружковыми помещениями. Массивность форм клуба подчёркивается по контрасту тонкими деталями — плоским геометрическим рельефом на стенах и полукруглыми пилястрами-простенками между окнами первого этажа, выкрашенными когда-то в терракотовый цвет. Клуб никогда не менял своей функции. В небогатом на культурные развлечения районе он привлекал много народу: здесь показывали кино, шли спектакли московских театров, работали детские кружки и устраивались дискотеки. Очень ценили и библиотеку клуба. В 2007 году в здании случился пожар и с тех пор оно стоит заброшенным. Сейчас ДК выставлен на торги.

Архитекторы: Дмитрий Осипов, Алексей Рухлядев

Годы строительства: 1929—1932

Адрес: Б. Пироговская ул., 51, к. 2-8

Статус: Лишён статуса выявленного памятника, значится ценным градоформирующим объектом

Два петербургских архитектора дореволюционной школы построили в Москве образцовый памятник конструктивизма для студентов привилегированного учебного заведения, находившегося в Страстном монастыре, где готовили будущих партийных преподавателей общественных и гуманитарных наук (юристов, экономистов, философов, историков, правоведов). До второй половины 1930-х годов звание профессора выпускники вуза получали автоматически. Позже институт был переименован в Институт марксизма-ленинизма, а затем — в Академию общественных наук.

Восемь корпусов по шесть этажей общежития соединены общим блоком-перемычкой в шахматном порядке: за это здание давно носит прозвище Гребёнка или Дом-пила. Балконы-галереи в центральном корпусе, угловые и диагональные окна, вертикальное остекление, полуцилиндрические башни с лестницами внутри, скруглённые балконы — здесь ритмично и эффектно использован довольно обширный арсенал выразительных средств архитектуры эпохи авангарда. «Доконструктивистский» опыт Осипова и Рухлядева позволил им ввести в здание множество тонких деталей (например, продолжение полукруглых балконов в одной плоскости с выступами лестничных клеток, использование сквозных и закрытых ограждений, скругление углов некоторых объёмов), которые добавили пластичности довольно лапидарному плану. В зубьях гребёнки размещались комнаты общежития с общими санузлами и кухнями, в центральном блоке с галерейными балконами были квартиры преподавателей. Сейчас здание частично расселено, и, судя по развёрнутой кампании в сети, где дом именуют «вороньей слободкой» и «цыганским посольством», его готовят к сносу.

Архитекторы: Михаил Мотылев, Борис Улинич, Анатолий Жуков

Годы строительства: 1925—1930

Адрес: Русаковская ул., 4-8; Русаковская ул., 2/1-4 (готовится к сносу); Гаврикова, 3/1

Статус: Охранного статуса нет

Конструктивистский жилмассив строился без единого плана, поэтому может восприниматься как несколько отдельных групп домов. В отличие от многих других городков этого времени, здесь использована не строчная застройка, а периметральная, с глубокими озеленёнными дворами. Основная масса домов имеет классический набор конструктивистских элементов — треугольные эркеры (здесь они даже сдвоенные), угловые балконы, высоко поднятые стены брандмауэров, «ленточную» нарезку стен, до покраски чередующую кирпичные и штукатурные полосы, имитирующие модное тогда ленточное остекление. На этом фоне выделяются два Г-образных дома, выходящих на Русаковскую, спроектированные Борисом Улиничем одними из первых в этом районе. Симметричные фасады с лопатками, собранными в несколько ярусов с разным ритмом, обрамляют узкие центральные окна. В середине на оси — кирпичные круги-розетки. По фотографиям 1930-х годов видно, что дома окрашены в четыре цвета: красный кирпич, силикатный кирпич, белая штукатурка, крашеная штукатурка. Общее декоративное решение напоминает здесь советскую артельную мебель 1920-х годов, ностальгирующую по рациональному модерну. Сейчас дома эти обтянуты баннерами и подготовлены к сносу.

Архитектор: В. Патек

Годы строительства: 1927—1928

Адрес: Бакунинская ул., 5

Статус: Охранного статуса нет

Телефонные станции по проекту Патека — первые в Москве — были построены по трём адресам: на Бакунинской улице, Ордынке и Арбате. Четырёхэтажные здания в форме буквы «Т» в плане были доступны для посетителей: помимо собственно телефонного узла, в них были районные почтово-телеграфные отделения, переговорные междугородные телефонные пункты. Ступенчатый монументальный фасад с большими гладкими плоскостями наверху, на которых располагались крупные надписи «почта», «телефон», «телеграф», был расчленён по вертикали и горизонтали контрастными, вероятно, красными и серыми полосами, поддерживающими линии окон и каркаса. Здания эти — внятные, лаконичные футляры для находящегося внутри стандартного оборудования и чётко обозначенных общественных функций. При том, что эти объекты, как и сносимое вопреки мнению 38 000 москвичей и профессионального сообщества нетиповое здание Таганской АТС, не являются, строго говоря, промышленными зданиями. Это новые центры связи эпохи авангарда, обслуживавшие горожан, все они оказались под угрозой сноса как не функционирующие промобъекты. Официальная позиция застройщика и поддерживающих его представителей Департамента культурного наследия заключается в том, что это «гнилые зубы исторического центра города», «депрессивные здания», место, на котором они расположены, должно быть расчищено под новое строительство. Бакунинская станция должна стать первой в этом ряду.

Архитекторы: Анатолий Антонов, Игорь Антипов

Годы строительства: 1929—1935

Адрес: Хавская ул., 5

Статус: Лишена статуса выявленного памятника, значится ценным градоформирующим объектом

Школа-гигант, рассчитанная на 2 400 учащихся, строилась по новым принципам организации учебного процесса: максимум места отдавалось рекреациям, вестибюлям, а также специализированным мастерским и лабораториям. В этой школе была даже построена башня с двухуровневой смотровой площадкой для астрономических и метеорологических наблюдений. Конструктивистские школы, в отличие от более поздних, имели свободный, распластанный план, следующий логике внутренних пространств и связей. Школа на Дровяной, спроектированная конструктивистом Антоновым в форме буквы F, имеет две оси: внутреннюю — парадную П-образную лестницу и внешнюю — уже упомянутую башню с круглыми окнами-иллюминаторами. Большой театральный зал, перекрытый сводчатым потолком, заключён в кубическом объёме с круглыми окнами справа от главного входа. В начале 1930-х к проектированию был подключён архитектор Антипов, добавивший зданию «постконструктивистского» лоска: портик на фасаде, отделку интерьеров — колонны, терразитовые полы, кессонированные потолки. Сейчас практически всем конструктивистским школам Москвы, не прошедшим капитальной реконструкции, угрожает снос или кардинальная перестройка: все они подпадают под вышедшее осенью постановление о соответствии учебных зданий определённым нормам; износ конструкций с 1920—1930-х годов и деревянные перекрытия недопустимы. Образцовой школе на Дровяной площади, принимавшей сотни туристов, включая Индиру Ганди, Джавахарлала Неру, Кренкеля и Хрущёва, грозит снос уже в ближайшее время.

Текст: Александра Селиванова

Фотографии: Илья Егоркин / Институт «Стрелка»